Юрий Ценципер - Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива
Я кое-что приготовил за последний месяц. Вам предоставляется комната, реконструированная из нашей кухни. Я сделал в ней отличный ремонт, и она сейчас выглядит, как наши прочие комнаты, поставил добавочную батарею. Все (вплоть до пола) перекрасил. Хоть она и мала, на нее любо поглядеть. В ней поместится старая тахта, стол, кресло, шкафчик. Кухню я устроил тоже.
Ася пишет в 1948-м, сразу после отмены карточек:
Надеюсь, что вы, зная мою “любовь” к письмам, не обижаетесь на мое молчание. Миша и дети вам пишут чаще. У нас все по-старому. Вы, мама, ведь недавно от нас и жизнь нашу знаете. Жить, конечно, стало легче, эти проклятые магазины, карточки и рынки, которые выматывали и опустошали, – все это ликвидировано. Я почти никуда не езжу, так как достаю все в Измайлово; против нас открылась палатка, в которой есть масло, крупа, сахар, а немного дальше – мясо и овощи. Питаемся мы хорошо – масло, сахар. Дети чувствуют себя неплохо, а Миша – как всегда, только толстеть начал чего-то.
И все-таки старикам очень трудно решиться на переезд:
Мы очень рады вашей заботе, вы сами, думаем, понимаете, что наш переезд в какой-то степени вас всех материально обременит, но вправе ли мы помощь сейчас принять и насколько это является необходимым, решим все же по приезде, так как решать это по-своему не следует, а тщательно обсудить.
Приезжать совсем – сейчас, мы должны проделать многое: продать вещи, картофель, папа в этом деле не помощник, а время пройдет, ему же надо отдохнуть.
Телеграмма от отца:
СОБИРАЙТЕСЬ ЕХАТЬ КОНЧАЙТЕ КОЛЕБАТЬСЯ ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО = МОСЯ
Последнее письмо отца перед переездом в Москву бабушки и дедушки:
Через 2 недели – 2 мая – мы должны сидеть за широко раздвинутым столом всей семьей и пить за ваш приезд в Москву. Хватит колебаний и раздумий – надо воссоединяться.
Тарас пишет вам о лирической стороне вопроса, а я – о деловой.
Все равно ведь надо будет приезжать. Зачем же откладывать? Вам будет с нами и покойнее, и веселее, и легче.
Ваша комната – в нашей квартире. А сейчас – можно будет у Тараса пожить. Летом у Адочки на даче, у нас в садике (он чудесный – я только что в нем возился).
В это время Тарас получил комнату от Электролампового завода, недалеко от школы № 437, где мы жили, и бабушка с дедушкой у него достаточно комфортабельно обосновались. По тем временам взрослый сын и двое родителей в комнате – норма. Так закончилась эпоха Дербышек.
Юра. Школа
После окончания 6-го класса Юру отправили в пионерский лагерь. Он пишет оттуда:
19.6.45
Здравствуй, дорогая мама!
Как ты живешь? Сижу я сейчас в палате, на улице холодно, все мои “друзья” разошлись. Сижу и все время думаю о доме: как вы живете, что делает Володя и все. Живу я ничего. Только очень скучаю о тебе, о папе и обо всех.
Обязательно, если можешь, приезжай 1-го. Захвати носки и полотенце. Хожу последние два дня в ботинках. Когда приедешь ко мне, мы обо всем поговорим. Может, мне стоит поехать домой, а может, и нет. Не знаю. В палате у меня целая тумбочка. Туда я складываю почти что все. Сегодня одел пиджак и свитер. Не знаю, хватит ли мне этого на всю смену. В лагере много всяких игр, несколько мячей. Иногда играю. “Домби и сына” читаю медленно. Только на 300-й стр. 1-го числа, наверное, будут машины для родителей, так что приезжай. Но вообще, не знаю, может, и не будут. Сегодня ходили в лес. Нарубили и принесли огромные бревна для физ. площадки. За это тех, кто ходил, в том числе и меня, после обеда еще раз так накормили, что мы еле встали. Добавки супа дают всегда.
Ну, пока, до свидания. Передай горячий привет папе. Напиши адрес Володика.
Крепко тебя целую.
Юра.Одеться после войны было нелегко. Мама пишет Юре:
Сынуля, ни о чем не беспокойся, костюм сошьем тебе к октябрьским праздникам, а брюки, если очень коротки станут, попроси у тети Груши отпустить.
Юра – бабушке и деду:
Недавно с папой проходили целый день по магазинам: искали костюм. Обошли 12 комиссионок, но пока ничего не нашли. Но он шьет себе другой, а мне перешьют из его синего, а то он ему стал совсем мал. В своем пальто я не мерзну, так что вы не беспокойтесь.
От мамы отцу:
Юра очень переживает: его опять в комсомол из-за лет не приняли. По воскресеньям ходит в театры, с математикой вполне справляется.
В старших классах к Юриному увлечению литературой добавились театр и классическая музыка. Возможно, это досталось ему от Артура. Он пишет бабушке и деду:
В каникулы я получил такое наслаждение, которое никогда не забуду. Я был вечером во МХАТе. Смотрел “Три сестры” с участием Тарасовой и других лучших артистов. Я был просто восхищен спектаклем. В театре я был вместе с Адой. Ада меня угощала пирожными и т. д. Места у нас были очень хорошие.
Дорогие бабушка и дедушка! Был в филиале Большого. Слушал очень интересную оперу “Проданная невеста”. Раньше, когда я слушал “Севильского цирюльника” и почти ничего не понял, то я думал, что так и во всех операх. Оказывается совсем не так. Просто я тогда сидел очень высоко и далеко и поэтому не слышал ни одного слова. Теперь мне хочется послушать “Кармен”, “Пиковую даму” и “Риголетто”. Больше мне в театры не удалось попасть. Был с Володей на елке в городском Доме пионеров. Ему там понравилось, ну, а мне не особенно. Кажется, я уже вырос. Вчера мы с ним были на “Динамо”. Я бы с удовольствием был бы там в качестве катающегося на коньках, а не зрителя, но, к сожалению, у меня нет коньков.
Юра пишет маме:
На днях был в “Эрмитаже” на джазе Утесова. Очень интересно было и весело. Много читаю. Прочитал “Человек, который смеется”. Книга произвела на меня очень большое впечатление. Сейчас читаю “Хождение по мукам”, но что-то очень медленно дело двигается.
Кстати, в “Хождении по мукам” фигурирует еще один Ценципер – вполне историческая личность. Брат деда был из числа анархистских лидеров, играл важную роль в штабе Нестора Махно.
Еще одно письмо от Юры бабушке и дедушке:
Недавно я поехал перерегистрироваться в библиотеку им. Ленина и просидел там, не вставая с места, 3 часа. Читал “Отверженных”. Прочел 200 страниц. Также мы вместе с папой кончили читать “Педагогическую поэму”. Книга мне очень понравилась.
